Латвийский форум любителей рыбалки

pumba я тоже был у Сауты. "Приколов" с ним хватало. Для тех, кому нужно много рыбы, но до 2 кг место неплохое. Но не трофейная рыбалка.

MigeljM писал(а):

который кроме платного фарельного озера ничего показать не мог.

Чо то ты путаешь мил человек.Может дороговато у него,отель не Хилтон,а уж с рыбой там всё в таком порядке,что и говорить не о чем

Например такие ...

zuravlov писал(а):pumba я тоже был у Сауты. "Приколов" с ним хватало. Для тех, кому нужно много рыбы, но до 2 кг место неплохое. Но не трофейная рыбалка.

Дело не в трофеях,а в организации тура.Было много бестолковой езды на пустые места и потеря времени.Не исключаю что не в сезон.Мы на щуку ехали и с ним консультировались. А фоток у меня тоже хватает. Будем считать, что нам не повезло. Но мнение у всей компании сложилось похожее.

zuravlov
Да морской бог ему судья . А как насчет информационного обмена ?

sefulin писал(а):

MigeljM писал(а):

который кроме платного фарельного озера ничего показать не мог.

Чо то ты путаешь мил человек.Может дороговато у него,отель не Хилтон,а уж с рыбой там всё в таком порядке,что и говорить не о чем

Например такие ...

Вот тот хваленый платный форельник ..
Фотки с Sundsvall. Это отдельное место. Да и ход лосося с месяц-полтора. Где гиду и показывать особо нечего. Приехал и в большинстве случаев стоишь на яме и лупишь лосося. В большинстве случаев методом багрения. Вот если на форель туда ехать, то она уже в рот берет, и поискать ее надо.

Саута сам вроде не плохой мужичок. И старается. Только он не гид. Вопрос вроде в этом был. Да и мозг парит нереально. Я там был 2 раза. Один раз на щуку, второй раз на лосося. Вроде в теме.

pumba писал(а):zuravlov
Да морской бог ему судья . А как насчет информационного обмена ?

Телефон есть. Нужно обменяться инфой.

zuravlov писал(а):

pumba писал(а):zuravlov
Да морской бог ему судья . А как насчет информационного обмена ?

Телефон есть. Нужно обменяться инфой.

Вадим я тебя уже жду))) Добавлю информации в твою копилку))) Домик около Маларена я уже организовал)))

okabana писал(а):

zuravlov писал(а):

pumba писал(а):zuravlov
Да морской бог ему судья . А как насчет информационного обмена ?

Телефон есть. Нужно обменяться инфой.

Вадим я тебя уже жду))) Добавлю информации в твою копилку))) Домик около Маларена я уже организовал)))

Это отлично. Как будет ясно со временем, сразу дам знать.

Едем с 14 по 22 в следующее место:

Storgatan, Molkom

Кто нибудь там бывал?

Mohawk писал(а):Игорь
Потерпи немножко. Одной рукой пишу, другой монтирую видео (комп не справляется). А еще работы накопилось...
Хочу, чтобы получилось интересно.

Чего там ?

Игорь писал(а):

Mohawk писал(а):Игорь
Потерпи немножко. Одной рукой пишу, другой монтирую видео (комп не справляется). А еще работы накопилось...
Хочу, чтобы получилось интересно.

Чего там ?

Да ни чего.

Я написал отчет.
Потом прочитал и понял, что так писать о поездке нельзя. Коротко не получается - не интересно!
Тогда я взял и написал целый рассказ.

Заранее прошу прощения за очень объемный текст. Я очень старался описать как можно интереснее, пока все детали свежи в памяти. Буду выкладывать главами.

Читайте на здоровье!


P.S. Видео тоже готово и залито на Ютуб. Выложу в конце рассказа.

Стас, Ты уже всех заинтриговал в полный рост выкладывай

Mohawk писал(а): Читайте на здоровье!

Стас... шутник?

Начало

Вместо предисловия.

Когда я вижу тундру, видит ли тундра меня?


Отправляясь куда-нибудь на просторы дикой природы на отдых, будь то речка, лес или море, вы ощущаете, как природа словно реагирует на ваше присутствие: встречает, ласкает или сердится, но обязательно не равнодушна к вам.
Море ласково облизывает ноги, игриво подмывая песок под ступнями, лес шумит, жужжит, радует слух пением птиц, делится дарами, как бы показывая: «Смотри, что у меня есть для тебя!», даже могучий седой старец океан, глядя на вас со снисходительной ехидной улыбкой, позволит вам поиграть с кончиком его бороды.

А тундра? Тундре нет до вас ни какого дела! Есть вы, нет вас - она даже не взглянет в вашу сторону. Холодно и высокомерно поблескивая металлом озер, тихо завывая ветром в прижатых свинцовым небом долинах, гремя перекатами ледяных рек, она занята исключительно собой.
Так было тысячи лет до вашего появления на свет и так будет еще тысячи лет спустя после вашего ухода.

Вы полностью предоставлены сами себе. Тишина и чувство одиночества, осознание собственной ничтожности перед лицом ее коварного величества.
Вы можете смотреть на нее, потрогать, даже пройти по ней, мягко ступая по разноцветному ковру изо мха и лишайника в окружении кургузых берез, но заставить обратить на вас внимание, покорить ее – никогда!

Часть первая.

В путь!

Закуплен провиант, экипировка, рыболовные приблуды и снасти, навязаны мухи – суета и беготня по магазинам закончена. Сложный грузовой пазл идеально размещен в багажниках, и мы, в предвкушении отличной рыбалки и приключений, на кураже отправляемся в путь.

Путь начинается на паромном терминале в Риге. Проезжаем ворота, проходим регистрацию.

Далее, нас встречают веселые дяди и тёти из Криминального Уравления Таможни Службы Госдоходов. Их очень интересует, что у нас есть выпить, покурить или расширить сознание.

Предъявляем. И тут начинается!

- Почему у вас сигареты не в пачках, а в целлофане и в гермобоксах?
- Потому, что мы едем на север, жить неделю в палатках на берегу реки. Тундра ёпта – там очень сыро и холодно! Места в рюкзаках катастрофически не хватает!
- Это залет! – грозно сообщает нам суровый дядька с большими ромбами на пагонах.

Нас пообещали снять с рейса и составить административный протокол. Затем, мы предъявляем еще бокс с сигаретами и нам обещают уже уголовное преследование по контрабандной статье. Наши заверения в том, что все табачные изделия приобретены в легальной розничной сети, и по закону мы имеем право перемещать через внутренние границы ЕС по 800 шт. сигарет «на брата», ни как не тронули сердце сурового дядьки с большими ромбами – нет акцизных марок и все тут. Всего у нас по два блока на брата – статья тяжелеет прямо на глазах.

Выгружаем всё содержимое багажников на асфальт. Пошел дождь. Начинаются прения сторон.
В ходе прений, сторонами были выдвинуты аргументы, которые завели разбирательство в тупик.

Тогда, в качестве третейского судьи, была приглашена очень милая черная дворняжка, которая попрыгала на диванах нашего авто, полазила по нашим рюкзакам, понюхала в паху у каждого из нас и одобрительно завиляла хвостом. Как оказалось, это был железный аргумент защиты в нашу пользу.
Как по команде нам всё вернули и разрешили загружаться в паром, взяв с нас клятву больше никогда так не делать.
Всё! Через 40 минут мы стояли на палубе парома и смотрели на проплывающие мимо уродливые угольные терминалы Рижского порта, курили, провожая взглядом многочисленные вешки расставленных по Даугаве рыболовных сетей.
Немного побродив по парому, поужинав, отправились в каюту отдыхать – впереди у нас тяжелые сутки в пути!

На следующее утро, паром опустил тяжелые аппарели «кардэка» и выпустил нас на шведскую землю. Наш фордик, упруго урча дизельком, низко волочил свою перегруженную корму, по идеальному дорожному покрытию его высочества Карла XVI Густава, откусывая сотню за сотней километров от нашего маршрута.

Первую остановку мы решили сделать в паре десятков километров от Полярного Круга, прямо на берегу известной в Швеции лососевой реки Каликс.
Не то, что бы мы решили, а просто мои пассажиры настоятельно потребовали остановки. Они уже не могли ни сидеть, ни спать, ни есть. Они проделали чуть больше 1000 километров и находились взаперти более 14-ти часов. На том и порешили.

Мы съехали с дороги, заглушили двигатель и впервые ступили ногами на землю Лапландии. Мы не успели ни о чем подумать, как обнаружился дикий диссонанс с окружающей нас обстановкой – мы были в шортах, майках и сандалях на босу ногу.

Пока мы иронизировали по поводу нашего внешнего вида, наши наряды обрели поклонников – это были комары. Миллиарды комаров!

Стало очень не смешно! Мы моментально переоблачились в правильные одежды, сверху надели москитные куртки с капюшоном и длинными рукавами.
Только благодаря этому нехитрому изделию китайской лёгкой промышленности, которое было куплено в «Рими» за 7 латов, мы смогли хоть как-то существовать и функционировать. (Паша! Огромное тебе спасибо за совет!)

Заварив чай-кофе на воде взятой прямо из реки, мы улеглись поспать. Кто улегся, а мне пришлось спать прямо за рулем. Обняв ногами руль, я положил голову на подлокотник и погрузился в сон.

Рано утром опять попили кофейку на речной водичке и двинулись штурмовать Полярный Круг. Наша первая цель на сегодня, это город Кируна – последний оплот цивилизации в этом регионе.

В 6:00 утра по Шведскому времени мы торжественно пересекли Полярный Круг.

Тут надо сделать одно короткое отступление. Дело в том, что в районе заполярья, называя время, стоит уточнять утра это или вечера, дня или ночи. Потому, что, например, три часа дня мало чем отличается от трёх часов ночи.
Июль – тут сейчас полярный день и светло круглые сутки.

Часть вторая.

Так вот ты какой, северный олень!

Я раньше никогда не видел северных оленей. Правда. Всего-чего видел, а вот их не доводилось, тем более диких да еще так близко.
Тут с этим проблем нет! Только мы отъехали от стоянки, на пересечении линии Полярного Круга, как нам попадается группа этих замечательных животных. Они мирно паслись на обочине, занимаясь своими делами, и ни как на нас не реагировали.

Честно говоря, я представлял себе северных оленей несколько иначе: по аналогии с нашим европейским благородным оленем, как большое, красивое, грациозное и сильное животное, с огромной короной рогов.

Огромная корона рогов действительно присутствовала, но размер самого северного оленя меня немного разочаровал. Если мысленно поместить в корону его рогов воображаемую сферу, то ее объем может быть больше, чем сам олень. Грациозным его тоже назвать ни как нельзя: короткие ноги с нелепо большими копытами, большие коровьи глаза, короткая шея и лосиный «пятачок» – ни чего общего с рисованными мультяшными персонажами.

Тем не менее, северные олени по-своему красивы. Они идеально приспособлены для жизни в суровых условиях севера и отлично вписываются в окружающий пейзаж. Очень практично скроенное, уникальное животное.

Вдобавок ко всему, северные олени крайне наглые и совсем не обременены интеллектом. Они ходят прямо по скоростной трассе, часто группами, часто прямо посередине проезжей части. Ни на какие «би-би» и прочие звуковые сигналы и раздражители не реагируют!

Если вам сигналит дальним светом встречная машина, то это не предупреждение о полицейской засаде, а предупреждение о том, что на дороге стоит олень!

Перед нами идет груженая фура. Вдруг, фура начинает резко тормозить и сигналить. Его аж чуть не сложило! Как оказалось, на середину дороги вышла группа оленей.
Водитель фуры сигналил им прямо в ухо, почти касаясь их бампером, а они только презрительно отворачивались и медленно продолжали свой путь, расположившись по всей ширине проезжей части.
Так продолжалось несколько километров, пока олени не решили сойти на обочину пожевать свежих веточек.

Буквально за сутки до нашего путешествия на этой же трассе (Е10) произошло трагическое происшествие. В лобовом столкновении с российской фурой погибли трое граждан Литвы. Причина – олень, который неожиданно вышел на дорогу. Олень не пострадал.

К слову сказать, причинять какой-либо вред северным оленям в Лапландии, строжайше запрещено и чревато большими неприятностями!
Дело в том, что абсолютно все северные олени в Лапландии, являются собственностью коренного народа - Саами. Для Саами олень священное животное, которое на протяжении многих веков является неотъемлемой частью их культуры, едой, одеждой, транспортом и т.д..
Видать кто-то рассказал об этом самим оленям – вот они и обнаглели.

Чем дальше мы удалялись на север, тем чаще встречали оленей на дороге.

Воодушевленный увиденным, мой мозг усиленно заработал.
Я начал прикидывать, сколько можно было бы заработать на пошиве унтов, на добыче оленины и пантокрина.

За этими веселыми рассуждениями и шутками мы замечаем, как стремительно меняется пейзаж за окном: природа становится все более и более суровой, деревья ниже, небо тяжелее, оголенные скалы принимают все более грозный вид. Субарктика, тундра рядом!

Мы въезжаем в Кируну.

Часть третья.

От «Белой Птицы» до быстрых рек.


Кируна (Giron) в переводе с языка Саами – «Белая Птица».

Весьма своеобразный заполярный городок, главной достопримечательностью которого является огромная скала-рудник и церковь.
В Кируне крупнейшее месторождение железной руды в Швеции.
Городок расположен вокруг симпатичной церквушки, у подножья той самой огромной скалы-рудника. Из скалы торчат какие-то гигантические механизмы и части горнодобывающей техники.

Я так понимаю, что часть населения этого двадцатитысячного городка работает именно на этом месторождении, а другая часть сидит на «социалке».

Узкие петляющие улицы, с внушительным углом уклона в центре городка, больше напоминают езду по Сан-Марино в Италии.
Застройка в Кируне современная, очень компактная и по-северному аскетичная.
Во дворах стоят зачехленные снегоходы и квадроциклы, а на некоторых балконах жилых домов сушатся вейдерсы – последнее вселяет еще большую надежду на успешную рыбалку.

Утро пятницы. На улицах ни кого – наверное, все ушли в забой.
К полицейскому участку на винтажном велосипеде подъехала весьма корпулентная и очень серьезная молодая девушка-полицейский – ну, за порядок в городе я абсолютно спокоен!

Нам в туристический информационный центр за лицензиями, взять свежий прогноз погоды на наш район и заехать на заправку, чтобы пополнить запасы дизельного топлива.

Цены на лицензии весьма демократичные – SEK 200.00 (около LVL 17.00) на семь дней на человека. Лицензия позволяет ловить во всех публичных водах коммуны Кируна, а это весьма обширная территория площадью более двадцати тысяч квадратных километров (около 30% площади всей Латвии), кроме заповедников и частных вод.

По лицензии разрешено изымать:
Хариуса и форели в сумме - 5 шт. в сутки;
Арктического Гольца - 1 шт. в сутки;
Лосось - 1 шт. в сутки (кроме маточного поголовья).

Рыболовный сезон открывается с 1 Июня и закрывается 31 Августа, а для хариуса с 15 Июня по 31 Августа.

Ловить можно только и исключительно на искусственные приманки, а в некоторых водах или участках рек – только нахлыстом.
Есть также и другие ограничения, но все очень логично и понятно.
Все правила любительского рыболовства помещаются крупным шрифтом на один листочек формата А5 (вспомните наши правила), к которому прилагается карта закрытых зон и зон с особыми условиями.
Согласитесь, весьма демократично!

Итак, платим за лицензии, берем листок с распечаткой прогноза погоды. Топливо залито под пробку, и мы покидаем городок. Нам еще полтораста километров на север.

Прямая дорога, навстречу летит разметка. Попадаются непривычные глазу дорожные знаки «Осторожно снегоходы!». Съезды, на примыкающие второстепенные дороги, обозначены высокими, покрытыми светоотражающей оранжевой краской, шестами. По длине шестов можем судить о высоте сугробов зимой – впечатляет!
По обочинам, поеденные северными оленями, молодые побеги карликовых берез, холмы с нагромождением камней, покрытых разноцветными мхами.
Проезжаем по мостам через безымянные речушки, и каждая из них быстрая и шумная красавица!
Петляя и извиваясь, речушки прячут свои прозрачные пушистые хвосты за скалистыми утесами, утыканными северными «банзаями».
От такой многообещающей красоты экспедиционеры потирают руки – рыбалка будет!

Проехали еще пару десятков километров, и «Анна», невозмутимым голосом, предлагает нам повернуть налево. Подчиняемся.

Опа! Мы аж съехали вниз по сидениям – а дороги-то и нет!
Дорога была полностью разобрана, а в клубах непроглядной пыли, которая поднималась до небес и простиралась до горизонта, работает великое множество могучей дорожной техники и огромных карьерных самосвалов.

Подданные Карла XVI Густава сняли старое дорожное покрытие и насыпают новую дорогу. Судя по знакам, эта «стройка века» на тридцать километров вперед. Объехать ее ни как – другой дороги просто нет!
То, по чему нам предстояло ехать, представляло собой насыпь щебня фракцией с крупную свеклу и колея под могучий «Катерпилляр».

Включаю первую передачу и медленно ползу по этому нагромождению камней, мысленно прощаясь с выхлопной трубой, пружинами, амортизаторами и всем прочим, что ниже «молдингов» на дверях. Для перегруженной машины это суровое испытание.

Дальше дорожная ситуация только ухудшается. Мы утыкаемся в красный сигнал дежурного светофора и останавливаемся.
Эти тридцать километров будут для нас очень долгими и тяжелыми!

Минут через двадцать за нами приехала «машинка-лоцман» с желтыми мигалками. Светофор переключился на зеленый свет и «лоцман» медленно повел нас через клубы пыли, маневрируя между работающей гигантской техникой, застрявшими в щебне «кэмпвагенами», закопавшимися легковушками с вырванными шаровыми опорами, до самого конца ремонтируемого участка.

Я бы мог долго описывать те эмоции и взрыв радости, когда почти через полтора часа «лоцман» вывел нас на ровный асфальт и попрощался с нами. Ура!

Ещё через час выезжаем на финишную прямую – это довольно приличная грунтовка, которая идет по тундре через высокие холмы.
Дорога частная, поэтому мы не удивились, когда увидели большой желтый щит со всякими «Уарнинг» и «Ахтунг» и маленьким желтыми ящичком.
Мы уверенно решили, что этот ящик для оплаты проезда по частной дороге (в Швеции это нормальная практика) – кинем в ящик несколько крон и поедем дальше.

Каково же было мое удивление, когда я подошел к щиту и прочитал выцветшую надпись на английском. Мне предлагалось взять в желтом ящичке «Памятку для лиц, прибывающих на территории ракетного полигона». Про полигон я был в курсе, но я не полагал, что всё так серьезно.

Открываю ящик. Внутри ящика, громко топоча лапками по ржавой жести, метался паучок. Наверняка паучок осыпал меня проклятиями, но я и без него догадался, что ни каких памяток тут давно нет и незачем впустую выхолаживать «помещение».

Через 40 минут я услышал фразу, которую ждал двадцать восемь часов с утра прошлого дня: «Вы прибыли в место назначения!» - невозмутимым голосом сообщила «Анна» из навигатора. Наконец-то! Спасибо тебе, шепелявая!

Часть четвертая.

Ну, здравствуй, речка заполярная! Или
Ловись рыбка «краснокнижная» и всякая.

На широте севернее Нарьян-Мара, Воркуты и Салехарда, очень уставшие и немного ошеломленные, мы стояли на берегу великолепной реки.
Исключительной прозрачности ледяная вода с шумом бежала по тягунам и перекатам, подгоняемая многочисленными притоками и ручьями, облизывала могучие валуны и нагромождения камней.
Улыбки не сходили с наших лиц – да, мы попали точно в «десятку»! Это, пожалуй, самая красивая и интересная река, которую я видел в своей жизни.

Насколько можно было увидеть глазом, река постоянно меняла свой ток и характер. Ни одной похожей друг на друга сотни метров: тут тебе и стремнины, и глубокие омуты с обратками, перекаты и затишки. Вот торчит валун, а за ним ямка – домик форели, к гадалке не ходи!
Выше по течению, вдалеке, виднелся большой остров, который разбивал течение на два широких рукава. Было что «почитать», было где развернуться!

Всю эту неописуемую красоту венчало ярко-голубое небо, светило солнце. Мы еще не были знакомы с коварством погоды здешних мест. Тем не менее, пока ее величество тундра заливает воду в дождевые облака и закачивает холодный ветер в долины, мы решили не мешкать с лагерем.

Нашли место прямо на берегу, напротив переката. Немного шумновато, но очень живописно. Тем более что это было единственное место на берегу, куда можно было нормально подъехать на машине – дальше только пешком.

Купленная в Кируне лицензия, позволяла нам ловить рыбу на участке примерно два километра ниже по течению, далее начинался заповедник, и четыре километра выше по течению, выше уже находились частные владения. Также позволялось ловить примерно километр выше по течению на главных притоках.

Не успели мы поставить палатки и разложить вещи, как наш экспедиционер Алексей собрал спиннинг, переоделся и стремительно скрылся проводить разведку боем. Я очень устал и решил в день приезда на рыбалку не выходить, тем более что отсчет времени начинался только завтра, в субботу.

Выпив кофе, покурив, решаю побродить по окрестностям.
Может мне удастся взять «языка», который откроет мне тайну «золотого ключика» - подумал я и двинулся в путь. Сбор информации и фольклора на месте – это тоже своего рода разведка.

Со мной пошел и мой сынуля, который всю дорогу шутил по поводу комаров: «Надо зайти в настройки, снять галочку напротив комаров и перезагрузиться!».
Да уж! Чего-чего, а комаров тут просто тучи! Триллионы!
Привыкая к москитным сеткам, ругая мать всех кровососущих гадов, мы брели по тропинке вдоль реки, между зарослей карликовых берез. Начался дождь. Хотелось спать.

Пройдя некоторое расстояние, мы увидели одинокую палатку и ее хозяина. Это был вполне себе приветливый швед, который прибыл на реку половить лосося нахлыстом.

Он поведал нам, что две недели назад, тут и в горах, несколько дней подряд шли апокалиптические дожди, и уровень воды в реке поднимался аж на полтора метра.
Сейчас уровень выше нормы, но продолжает падать и течение более-менее стихло.

Швед утверждал, что когда уровень воды поднимается, начинается ход лосося вверх по течению – это самое благоприятное время для его ловли.
Когда же уровень упадет, то лососи встанут на глубокие ямы со спокойным течением на отдых. Там их тоже можно ловить весьма успешно.
Все это было и так понятно, но мы не могли полностью оценить ситуацию на реке, которую видели впервые.

Дождь закончился, ветер совсем стих, и начало заметно холодать. От дневной благодати не осталось и следа. Полчища комаров множились и их намерения становились все более и более серьезными.

Мы с сыном и нашим новым шведским знакомым сидели на обрывистом берегу реки, смотрели на бурлящие перекаты и солнце, которое клонилось к горизонту, но ни как не могло зайти – оно как будто отскакивало от вершин гор и холмов. Швед варил себе кофе на маленькой газовой горелке. Говорили о рыбалке, мухах, врали разные небылицы.

Внизу появилась стремительная фигура Алексея:
- Что он говорит? – крикнул Алексей.
- Он говорит, что рыбы тут навалом и сейчас самое то ее плющить!
- А лосось?
- И лосось тоже!

Алексей унесся «плющить» дальше, также стремительно, как и появился. Откуда в этом человеке столько энергии?

Мы распрощались с нашим собеседником и вернулись в лагерь. Там нас с полным раскладом на ближайшие два километра участка ждал Алексей. Мы попили чай-кофе, перекусили, обменялись добытой информацией.
После чего я объявил, что на дворе ночь и надо идти спать. То, что наступила ночь, было совсем не очевидно, но у меня единственного были на руке часы и мне виднее.
Спать - так спать. Завтра с утра на рыбалку.

«Нас утро встречает прохладой!» - крутилась у меня в голове строка из известной песенки, когда я увидел на градуснике +3 градуса. Заполярное утро в конце Июля!
Река парила, а тяжелые, заряженные холодным дождем облака, зацепившись пузом за горные хребты, хмуро нависали над нашими головами.

Чем утро в тундре отличается от другого времени суток? А только тем, что комары и мошка теряют на ночь свои мишени, которые прячутся от них в палатках или домиках. Поэтому, у вас есть, примерно, три-пять минут на то, чтобы вылезти из укрытия, завязать шнурки и закурить, не одевая при этом москитный костюм и перчатки.

Я отлично выспался и был готов к своему первому рыболовному дню. Алексей вылез из палатки, собрался и убежал на реку еще до подлета комаров.
Даже кофе не попил! - подумал я, провожая взглядом его удаляющуюся в туман фигуру. Убегая он сообщил, что будет вести поиск лосося на главных глубоких струях. Сын еще спал, и я остался один.

С самого начала планирования поездки, непосредственно лосось, меня интересовал мало. Главной целью для меня были – хариус и форель, желательно покрупнее и много.
Также для меня было очень важно собрать как можно больше информации об этих уникальных местах для последующих поездок.

Я спустился к реке и начал наблюдать за тем, какие насекомые летают или плывут по поверхности. Для пущей зоркости, я даже прихватил с собой бинокль.
Около получаса я сидел на большом камне, на берегу реки и смотрел на поверхность бегущей воды, пытаясь разглядеть насекомых или выход рыбы. Время от времени я прикладывался к кружке горячего кофе и затягивался сигареткой. Ни кого! Ни единого движения!
Тогда я отправился доставать и переворачивать камни в ледяной воде – опять пусто! Что же рыба тут ест, если ни чего нету?

Только я успел об этом подумать, как в метрах двадцати от берега, прямо напротив меня, из воды выпрыгнула весьма приличная по размеру форель и с громким плюхом упала обратно в воду.
О как! Корма нет, а рыба есть! – рассуждал я – значит, любое мохнатое «чёрте-что» будет для рыбы невиданным лакомством.
Точно. Именно так и будет! – заключил я и уверено зашагал в лагерь переодеваться.

Шипы! Эти чертовы шипы на моих забродных ботинках! Я собирался их выкрутить еще в Риге, но в суете сборов позабыл это сделать.
Теперь же я стоял на берегу реки полностью одетый с «хлесталкой» в руках. Возвращаться в лагерь, снимать ботинки, лезть в машину за ключами и выкручивать шипы из подошв мне не улыбалось.
Ладно, я буду очень-очень аккуратен – думал я, помня о предупреждениях бывалых товарищей о том, как опасны в здешних широтах шипы при ходьбе по гранитным валунам.

На выбранном мной участке, ширина реки была около 100-120 метров. Перекат чуть ниже по течению, из воды торчат валуны. Глубины от «по щиколотку» до «по грудь». Идет дождь, ветра нет. Вода очень прозрачная! Поэтому, навязанные мной в Риге, по советам шведских нахлыстовиков, мухи в темных тонах, показались мне очень логичным выбором.

Я нашел место, где проходила граница основной струи и обратки перед самым перекатом. На обратке были отдельно стоящие валуны, а за ними довольно глубокие ямы. Ставлю маленький темный стриммерок с «золотой» головкой и начинаю ловлю.

Потом я перешел на нимфы и мокрые мухи, тоже темных цветов, менял места, менял проводку. За два часа я не увидел ни поклевки! Что за чёрт? Где рыба?
Дождь закончился, выглянуло солнце. Стало жарко, даже душно. Я расстегнул верх куртки, закурил и задумался.

Вдруг, вдалеке, на участке с очень спокойным течением, около группы торчащих из воды камней, я увидел прыжки крупной форели. Место находилось вверх по течению и у меня были все шансы подойти незамеченным.
Ха! Вот вы где! – пронеслось у меня в голове - Сейчас-сейчас!
Очень медленно, шаг за шагом, с улыбкой Карабаса на лице, я подбираюсь к заветному месту. По дороге я заменил подлесок и привязал другую муху – я готов нанести сокрушительный удар!

Я был уже на месте и смещался приставным шагом, чтобы было удобнее подать муху выше по течению от цели. Шаг, еще шаг. Сейчас, вот сейчас.
Тут вдруг в ушах забулькало, а ледяная вода хлынула за шиворот.
Шипы! Эти чёртовы шипы на моих забродных ботинках! Я поскользнулся и с головой ушел под воду. Вот она – цена моей беспечности!

Я вынырнул, выругался, осмотрелся по отсекам. Все было на месте и не намокло, а вот под курткой неуютно хлюпала одежда. Своим купанием я надёжно распугал всю рыбу в округе, и шансов у меня больше не было. Тем не менее, я сделал пару забросов и двинулся к берегу в сторону лагеря.

Подходя к самому берегу, я еще раз бросил взгляд на место своего фиаско. Я был уже далеко, но отчетливо увидел, как большая форель сделала очередной кульбит прямо над тем местом, где я ушел под воду. Я усмехнулся и побрел в лагерь переодеваться и сушить вещи.

День подходил к концу. Начал лить сильный дождь и резко похолодало.
Я развесил мокрые вещи прямо в большой палатке и зажег газовую лампу, чтобы хоть как-то просушиться.
По тяжелым шагам и кряхтению снаружи я понял, что вернулся Алексей. Утром он уходил с одним спиннингом, а вернулся с двумя.

- Вот – швыряя вторую удилку на землю, буркнул Алексей – трофей!
- Что это? – удивляюсь я
- Это все, что я поймал за сегодняшний день – устало пояснил он.

Спиннинг был довольно винтажный: стеклопластиковый бланк длиной больше трех метров, который легко можно было завязать в узел и древняя катушка Shimano Mark III, на катушке леска 0.40мм.

Дождь глухо стучал в барабан натянутого нейлона, газовая лампа сушила мой «полартэк». Уставшие и разомлевшие, мы разогревали свой ужин.
Мы с Алексеем рассуждали на тему того, куда же подевалась рыба, а мой сынуля хитро улыбался – он сегодня, прямо около лагеря, весьма хорошо половил некрупных форелей на вертушку Blue Fox №4. Мелочь конечно, но у старших даже этого не было!

На следующий день Алексей решил увеличить дистанцию поиска и с раннего утра двинулся вниз по течению, в сторону заповедника. Я повторил попытку посетить камни, около которых так неудачно пытался ловить форель накануне.
В целом, повторялась картина прошлого дня, на фоне резко меняющейся погоды, когда температура скачет от +5 до +20 и обратно, а духота сменяется холодным ливнем. Клёва я не увидел.

Алексей вернулся расстроенный и уставший. Он прошел большое расстояние вдоль реки, даже вторгся на территорию заповедника, но тщетно.
По его рассказам, он видел поднимающихся вверх по течению лососей, а также следы чистки крупного лосося на берегу. Не далее как сутки назад, кому-то очень крупно повезло – судя по шкуре и жабрам, килограммов на пять или шесть!
Двигаясь по тундре, чуть вдалеке от реки, он видел обглоданную ногу оленя. И на этом всё.

Ни мой нахлыст по форели и хариусу, ни спиннинг Алексея по лососю не приносили ровным счетом ни какого успеха.
Рыба исправно ловилась только у сына прямо у лагеря, но, по здешним меркам, мелкая. Надо было что-то предпринимать.

Тогда я предложил сделать марш-бросок вверх по течению с целью разведки. Не беря с собой снасти, мы с Алексеем встали на почти десятикилометровый маршрут, а лагерь оставили на попечение сына.

Дорога пролегала прямо вдоль берега. Идти и наблюдать за тем как меняется река, было очень интересно. Через короткие отрезки пути мы подходили к воде, чтобы получше разглядеть русло и структуру дна. Я усердно ворочал камни в поисках личинок насекомых, но их не было.

И вот удача! На одном очень интересном участке я поднимаю камень, а под ним домик ручейника. Еще один, потом еще один и еще. Много-много пустых домиков в одном месте! Ручейники уже покинули свои домики, но лёта ручейника не наблюдается. Значит, личинки дрейфуют где-то в толще воды.

В этом году лето в Лапландии выдалось очень позднее, холодное и дождливое, а в конце июня тут еще лежал снег и были минусовые температуры. Так что все процессы в развитии насекомых тоже могли сдвинуться.

Чуть ниже по течению от того места, где я нашел большое скопление домиков ручейника, был просто «харьюзовый рай». Там течение разбивалось на два рукава перед большим островом. Глубина была небольшая, течение умеренное, а по всей площади участка стояли нагромождения больших валунов. Множество струй петляло между этими доисторическими камнями, вымывая в галечном дне уютные ямки для семей хариусов. Место моментально получило свое оперативное название – «Стоунхендж»!

«Стоунхендж» был протяженностью меньше километра, а ширина реки около сотни метров. На противоположном берегу в реку впадал быстрый приток.
Я сидел на корточках на берегу, поигрывал камнем с прилепленными домиками ручейников, а на лице застыла улыбка и хитрый прищур.
Вот оно мое заветное место!

Окрик Алексея вернул меня к реальности. Пошли искать лососевые места! – настаивал Алексей – ты совсем уже повернулся на своем хариусе, энтомолог-любитель!
Ладно, пошли. Мы двинулись дальше.

Выше по течению река сужалась, течение становилось сильнее, а глубины солиднее. Мы нашли места, где были обширные участки с умеренным течением, обраткми, скрытыми под водой огромными валунами, которые чертили на поверхности длинные «усы».
Вдоль противоположного берега шла мощная глубокая струя, которая ниже формировала бурные перекаты на ширину всей реки.
Были и глубокие омуты с каменистым дном, где течение было слабым, но кислородный режим поддерживали две-три бурлящие струйки.

Таких мест было несколько на нашем участке.
По нашим оценкам глубины в таких местах составляли от трех до пяти метров. Вот это были очень перспективные места для лосося!
Настроение у Алексея заметно улучшилось.

Мы продвинулись еще немного вверх, вторглись в частные владения и пошли обратно. Оживленно жестикулируя, распугивая назойливых северных комаров, мы обсуждали, как мы будем брать лосося и хариуса на новых местах. За приятными мечтами и разговорами дорога казалась короче, и мы быстро добрались до нашего «квадрата».

А в нашем «квадрате» появился гость. Мы отсутствовали часа три, за это время подъехала машина с немецкими номерами и каноэ на крыше. Ни какой жизни вокруг машины не наблюдалось. Окна в машине были занавешены – видать хозяин отдыхал с дороги.

Мы вернулись в лагерь и принялись готовить не то обед, не то ужин.
После трапезы я снова отправился поискать людей и пособирать «местный фольклор».

Вчера я видел, как в наш «квадрат» въезжала машина с финскими номерами. Я быстро нашел этих финнов около дороги. Это были отец с сыном, которые не спеша складывали вещи и собирались уезжать. Подхожу и завязываю беседу.
Выясняется, что они ходили на рыбалку ночью, ловили на спиннинг на вертушки.

- Что ловилось?
- Я не знаю как это по-английски, но по-фински это называется harjus.
Какой простой и понятный этот финский язык – подумал я.
- И много?
- Очень много! – улыбаясь, отвечал финн.
- А почему ночью?
- Потому что ночью холодно и меньше комаров, а мы не взяли ни москитных сеток, ни костюмов. Забыли дома! Поэтому мы и уезжаем, мы не можем больше терпеть этих комаров! За два дня они обглодали нас до костей (далее неразборчиво по-фински). Жаль, но что поделаешь – сокрушался финн.

Где именно он ловил, финн, разумеется, не сказал, указав лишь на то, что рыбы в реке просто навалом.
Вот вчера днем, например, два шведа взяли хорошего лосося, прямо у нас на глазах – продолжал он – килограммов на шесть, не меньше!

Так-так – задумался я – ночью хариус, днем лосось. А действительно, чего это мы ходим на рыбалку по привычке рано утром? В заполярье же нет разницы, день это или ночь. Режим освещенности почти одинаковый круглые сутки напролет, и зависит в основном только от облачности.

Финн еще что-то говорил, но я его уже не слушал. В моей голове шел мощный мыслительный процесс. Он сам не представлял, какую пищу для размышлений мне подбросил. Мы попрощались, и озадаченный, я удалился восвояси.

Вернувшись в лагерь, немедленно делюсь информацией с экспедиционерами. Разумеется, у нас сразу же родился план.

Часть пятая.

«Ну где же форель? Ну где же!»



Итак, новый план был принят - мы решили попробовать выйти на рыбалку ночью следующего дня. Идея мне очень понравилась, потому что можно было хорошо выспаться до и после рыбалки, а не вставать с недосыпу рано утром. На том и порешили.

Утро следующего дня выдалось очень теплым и солнечным. Нормально выспавшись, я вылез из палатки и очень порадовался солнцу, теплу и отсутствию комаров. В лучших традициях жанра - эти маленькие летающие «дракулы» плохо переносят солнечный свет.

Разложив все вещи на просушку, я отправился к реке накачать свежей воды во фляги. К слову сказать, вода в реке просто волшебная и потрясающе вкусная! Мы ее пили в сыром виде, лишь прогнав через портативный походный фильтр. Этой водой нельзя было ошпариться или сварить в ней рис, потому что она закипала при температуре гораздо ниже 100 градусов. Факт очень странный, учитывая, что мы находились на высоте всего-то около трехсот метров над уровнем моря.

В то утро, методично работая насосом фильтра и наполняя фляги водой, я увидел человека, который, осторожно ступая по скользким камням, медленно приближался ко мне.
Вейдерсы, забродные ботинки, варежки и «шляпа пчеловода», указывали на то, что это «наш человек». Мы поздоровались и разговорились.

Я Алекс, я из Германии – представился человек.
Вот тебе раз! Еще один Алекс. Очень редкое имя в этом сезоне, в данном квадрате тундры! – пронеслось у меня в голове.

После знакомства, Алекс поведал нам, что проделал на машине 3500 километров с юга Германии, и хотел заброситься от сюда еще на 15-20 километров вверх по течению на своем моторизированном чудо-каноэ. По плану, он собирался неделю ловить хариуса, форель и лосося в самом верховье реки у подножья гор.
Плану не суждено было сбыться, потому что он не смог в одиночку преодолеть сложный перекат, который повстречался ему на пути сегодня утром, и ему пришлось отказаться от плана и вернуться.

Он был удручен неудачей и, видать, собирал информацию для построения новых планов. Я щедро поделился всем, что знал и, как выяснилось, не прогадал!
Это была для меня настоящая «сделка Минюи с Делаварами»! Уже через час после знакомства я имел взамен гору информации по водоемам, местам и рыбалке в регионе Лапландии и шведского заполярья, включая детали, маршруты и расчеты затрат.
Алекс оказался просто ходячей «википедией» здешних мест!

Как выяснилось, немец в течение восьми лет, каждый год по месяцу, экстремально путешествует по шведской Лапландии, с целью рыбалки нахлыстом. Чаще в одиночку, но иногда с женой. За восемь лет он объездил несметное количество мест, и было в самый раз конспектировать все его рассказы. Для меня он оказался просто находкой!

Тем не менее, на нашей реке Алекс был впервые. Сверяя топографические карты Бундесвера с картами Генштаба, Алекс внимательно слушал мои соображения по поводу рыбалки. Выслушав, он предложил воспользоваться его каноэ, чтобы перебраться на другой берег реки, на участок, который был отрезан с обеих сторон бурными и глубокими притоками. На этом участке неоднократно наблюдались выходы крупной кумжи. Я с радостью принял его предложение.
Мы договорились, что к 16:00 он придет за мной в лагерь, а пока он отправится демонтировать мотор и выгружать вещи из своего каноэ.

Погода опять резко испортилась: температура упала с + 20 до + 4, и хлынул ледяной дождь. Я быстро собрал все вывешенные на просушку вещи и отправился с сыном пить кофе в большую палатку.

Ровно в 16:00 и 00 секунд мы услышали шаги снаружи и голос Алекса (вот она хваленая немецкая пунктуальность – работает даже в тундре!).
- Штанислав, гейн фишен! Ком!
- Я-я, натюртлих! – крикнул я из палатки.
Всё, мне пора на рыбалку – кряхтя и поднимаясь с кресла, выдавил я.

Дождь стих и становилось даже душно. Мы донесли каноэ до воды, уселись и поплыли вверх по течению к месту, которое оговорили еще утром.
Ощущение было просто какое-то нереальное: ласковый шелест воды, легкий туман над рекой и звенящая тишина вокруг. Лодка без труда резала воду и споро поднималась против течения – нам даже не приходилось налегать на весла.
Я впал в нирвану – это просто фантастика!

Мы добрались до места, оставили лодку и разошлись по участку. У каждого были свои соображения на предмет мух и мест лова, но цель была одна – кумжа.
Место тут было глубокое, а течение сильнее среднего, над поверхностью ни кто не летает. Я делаю ставку на стримеры и крупные нимфы с золотыми головками, а немец на «мышей» и «клинкхаммеры».

Честно говоря, я очень удивился тому, что он делает на «мышь» основную ставку. Мне это показалось странным, но я внимательно наблюдаю за более опытным напарником, продолжая придерживаться собственной тактики.

За два часа мне удалось выловить на черную нимфу одного харьюзиного детёныша, которого я тут же отпустил.
Кумжа нас напрочь игнорировала все это время, как вдруг у Алекса мощный выход на рыбы на «мышь»! Удилище согнулось колесом, Алекс начал быстро собирать свободный шнур на катушку – пошло вываживание. По всем признакам, на том конце сидит весьма и весьма приличный экземпляр! Я наблюдаю, затаив дыхание.

Вот уже показалась пятнистая спина, рыба мощно сопротивляется! Шнур полностью убран за «тюльпан», вываживание происходит только на длинном подлеске. Алекс отстегивает «ракетку» и заводит руку с удилищем за спину.
«Шшшайзе!!!» - громким эхом проносится над тундрой популярное немецкое ругательство.
Кумжа, сделав последний мощный прыжок, сходит перед самым подсачеком Алекса, обдав его на прощание плотным облаком брызг.
Дас ист шайзе! – повторяет Алекс и с силой ударяет удилищем по воде. Крючок крупной «мыши» очевидно плохо засек кумжу. Вдобавок ко всему, немец ловил на «безбородые» крючки, так что причин у «шайзы» было много.

Мы перевели дух и продолжили ловлю. Насмотревшись на успехи Алекса, ставлю безобразно крупного «желтого стимулятора», примерно размером с его «мышь», и пытаюсь повторить успех немца.
Еще минут двадцать со стороны Алекса доносились длинные, но негромкие тирады на немецком, из которых я понимал только слова «ай-йай» и «шайзе».
Безуспешно половив еще час, мы больше не увидели ни тычка, ни поклевки, ни выхода! Тогда мы решаем закончить рыбалку и вернуться в лагерь.
Очень кстати – мне бы поужинать и спать. Этой ночью я пойду в свой «Стоунхендж».

Часть шестая.

«Золотой ключик».


Ни кто не спорит, что разгадывать кроссворды гораздо эффективнее с человеком, который их уже давно разгадал и имеет на руках листочек с ответами. Вы зачитываете ему вопрос, а он диктует вам очередной ответ. Эффективность при этом равна 99.9%.

Многие мои знакомые рыболовы придерживаются именно такого мнения – нужен гид! Гид – это хорошо, гид - это потрясающе: опытный человек за деньги приведет вас на место, привяжет вам свою муху и покажет куда забрасывать.

Я с этим полностью согласен, если речь идет о высокоэффективной рыбалке, когда просто необходимо за пару дней поймать мешок рыбы, сделать отличное видео и фото с трофеями «на стенку». Согласен, но мне так не интересно!

Я уже давно не считаю эффективность критерием рыбалки, давно не измеряю улов в цифрах и физических величинах.
Являясь авантюристом по натуре, очень люблю сам ставить перед собой задачи и самостоятельно искать пути их решения – так для меня гораздо слаще каждая, даже самая маленькая и незначительная, моя победа!

Над победой еще следовало очень потрудиться. Для того чтобы следовать ранее принятому плану, надо было хорошо выспаться и встать в 2:00 ночи.
Ужинаем и отправляемся спать.

Заворачиваюсь в спальный мешок, закрываю глаза, но сон не идет. Несостыковки и парадоксы предыдущих дней не дают мне заснуть. В голове крутятся ручейники, темные нимфы, «мыши», поклевки, рассказы других рыболовов, а также тот факт, что мы двое суток почти без рыбы.
Мысленно перебираю свои коробки с мухами, мысленно делаю забросы, проводки, подсекаю.
Всё, хватит! Надо спать! - говорю сам себе и вроде как погружаюсь в сон, но потом все начинается заново.

Сегодня первый день Августа. Я стою на берегу реки во всеоружии, напротив места с оперативным названием «Стоунхендж». С неба сыпется мелкая морось, ветра почти нет, температура чуть выше нуля. Ночь, но светло почти как днем. Можно было мысленно определить свое местоположение на глобусе, закрыть глаза и, упиваясь собственными ощущениями, больше ни чего не делать – один в тундре ночью на берегу красивейшей реки!
Уверен, что это лучший момент и место, чтобы погрузиться в размышления о бренности бытия, ничтожности человеческой сущности, но величии суровой природы севера.
Жаль, что на все на это не хватит времени - как ни как я приехал на рыбалку.

Мне предстояло что-то кардинально поменять в тактике. Я сел на большой камень и открыл коробки с мухами. Пристально разглядывая содержимое «флайбоксов», рассуждая вслух (все равно ни кто не слышит), касаясь пальцами каждой мухи, пытаюсь выявить те, которые могут сегодня сработать. Со стороны, наверно, картина выглядит, как достойная диагноза.

Решаю пойти против тренда – отбрасываю все идеи, касающиеся темных мух. Ну где шведы видели черные личинки ручейника? Останавливаю свой выбор на нимфе с золотой головкой, связанной мной «на всякий случай» в Риге. Расцветка «клоун» - желтый, оранжевый и шартрез цвета.
Крючок №10, и в оригинальном названии мухи присутствует слово «супер».
Вот и проверим! – сказал я опять вслух, привязывая эту веселую муху к поводку подлеска.

Также надо было доработать идею проводки. Решаю делать забросы выше по течению и, сплавляя муху, делать придержки. Таким образом, муха будет всплывать, имитируя поднимающуюся личинку ручейника. Должно работать!

Тихонько захожу в воду, нахожу интересное место между валунами и делаю первый заброс. После второй придержки, когда муха уже миновала один из валунов, от шнура бьет как током. Вот она первая поклевка зачетного хариуса!
Рыба дает достойный бой, но быстро оказывается в моих руках.
Серебряный заполярный красавец с большим плавником-парусом цвета «бургундского»!
Моментально освобождаю его от крючка и отпускаю обратно.

Смещаюсь выше по течению, к другой группе валунов. Делаю заброс – удар! Еще один хариус в активе. Затем еще и еще. Рыба клевала на каждом втором-третьем забросе. Очень гордый собою, я лавирую между валунами в поисках все новых и новых мест. Мне нужно «наколоть» как можно больше «харьюзовых домиков», пока рыба активна и проявляет себя атаками.

Продолжая передвижения, оказываюсь на середине реки. Тут глубина более чем по пояс и течение начинает давить прилично. Аккуратно забираюсь на затопленный валун, у которого верхняя часть плоская как стол, что позволяло вполне комфортно на нем стоять. Забравшись, осматриваюсь. Вокруг красота – куда ни глянь, куда не кинь, места одно лучше другого! Хариус тут шел уже крупнее, но клевал несколько реже.

Таская хариусов одно за другим, агрессивно разворачиваю шнур и посылаю муху выше дальней группы больших валунов. Дрейф, придержка, еще придержка - бум, зацеп! Через две секунды, зацеп начинает пульсировать.
О как! Течение было на стороне рыбы, поэтому сопротивление получается очень мощное. Несмотря на то, что подлесок у меня 3Х и за него я спокоен, но палочка всего-то пятого класса. Собираю свободный шнур на катушку, подтягиваю фрикцион и запасаюсь терпением. Потихоньку-потихоньку, не форсируя события, завожу рыбу в подсачек. Это была хорошая «закилошная» форель! Удивлению нет предела! Я ни когда раньше не видел, чтобы форель и хариус кормились сообща, в одном и том же месте! Отпускаю форель восвояси, закуриваю, перевожу дух.

Я продолжал ловить еще часа полтора. Солнце поднималось все выше и поклевки становились всё реже. Надо было что-то забрать на сугудай. Для «Стоунхенджа» это плёвое дело! Отпив водицы из гидратора, за двадцать минут беру трех приличных хариусов, укладываю их в корзину и осторожно выбираюсь на берег.

Окрыленный успехом, я быстро пробегаю по тундре километры до лагеря, подсчитывая в голове, сколько рыбы было поймано и отпущено за четыре часа. Пятнадцать? Нет, двадцать? А может двадцать пять? Не помню - я сбился со счета. Какое это теперь имеет значение? Я нашел свою рыбалку!

В лагере я не застал Алексея. Ночью он встал вместе со мной и отправился облавливать лососевые пулы. Зато в лагере с подавленным видом сидел сын.

- Ты чего такой кислый? Что случилось? – видя, что что-то не так, спрашиваю я.
- Вот. Фотик...
- Что, фотик?
- Вот... – он протянул мне бездыханное тельце японского аппаратика – я фоткал своих форелей, а одна как дёрнется... ну и я уронил.
- Мда, молодец.

Что еще я мог ему сказать? Он же сделал это не специально – с каждым может случиться. Обидно только, что когда я нашел рыбу, «регистрировать» уловы было уже нечем, а с «зеркалкой» и дорогущей оптикой по камням да по воде не полазаешь.

- А что по рыбе? – интересуюсь я.
- Отлично, как всегда! Только много мелкой форели.
- А та, из-за которой ты фотик грохнул, того стоила?
- Ага! – закивал, улыбаясь, повеселевший сын.
- Ну и ладно. Смотри, что я наловил – показываю ему содержимое своей корзины – будем сейчас сугудай из них делать.

Мы быстро сотворили таинство сугудая над харьюзами и отправились поспать в палатку. Как вернулся Алексей, мы не услышали.

Отлично выспавшись, мы с сыном отправились в большую палатку выпить кофе и перекусить. Там уже чаёвничал Алексей. Начинаем обсуждение успехов.

- Что у тебя? Взял что-нибудь? – спрашиваю я.
- Толком ни чего – отвечает Алексей – одна хорошая форель на огромную «колебалку» и на этом всё.

Тогда я поведал ему о своих успехах, в красках описывая каждую поклевку.
В довершение рассказа, я предложил ему попробовать сугудай из хариуса. Под рассказы и сухари с маргарином, коробка с сугудаем быстро опустела.

- Так! Мне надоело вымучивать лосося – дожевывая последний кусочек сугудая, произнес Алексей – я тоже буду ловить хариуса! У тебя найдется для меня лишняя «правильная» муха?
- Нет проблем! Бери. Только чем ты ее будешь забрасывать?
- У меня есть с собой бомбарда. Я ей твою муху на другой берег закинуть могу – парировал Алексей.

Я презентовал ему свою уловистую муху. Алексей с большим недоверием осмотрел ее, но удовлетворенно кивнул – Угу, спасибо!

Днем мы без дела болтались по тундре, снимали видео, фотографировали.
Ездили на высокую гору звонить домой, в Ригу, с охотничьей вышки на самой вершине. Это было единственное место на десятки квадратных километров, где можно было попытаться поймать сигнал сотовой связи. Домашние волновались - мы трое суток не звонили, потому что мобильной связи в том районе просто нет.

На обратном пути зашли в гости к немцу. Алекс безуспешно пытался что-то поймать на своих местах. Тогда, я рассказал ему про «Стоунхендж». Он поблагодарил нас и предложил, взамен за информацию, воспользоваться его спутниковым телефоном, если нам это понадобится. Мы его тоже поблагодарили и пожелали удачной рыбалки.

Я продолжал по ночам наведываться на своё любимое харьюзовое место. Несмотря на то, что «нагрузка» на него возросла втрое, «Стоунхендж» щедро одаривал всех мерными хариусами и форелями. В технике ни чего не менялось – рыба по-прежнему отлично отзывалась на мою яркую нимфу. Но однажды все случилось иначе.

Как-то я попросил сына пойти со мной и поснимать процесс на камеру. Погода выдалась просто великолепная: сухо, тепло, безветренно – тишина и благодать, не считая темных туч вездесущих комаров. На редкость хорошие погодные условия, которые встречались нам крайне нечасто в эту поездку.

Я захожу в воду и начинаю методично обрабатывать знакомые места «правильной» нимфой. Получаю одного или двух хариусов, но вскоре процесс застопорился. Поначалу я не мог понять в чем дело, пока не присмотрелся к обстановке внимательнее.
Ну как же я мог сразу не заметить: над поверхностью летало огромное количество ручейника!

Быстро меняю нимфу на сухую мушку и дело пошло. Это была настоящая феерия сухой мухи! Хариусы поглощали ее с громким «бульком», а форель, во время атаки, иногда аж вылетала из воды с мухой в пасти. Все кто ловят нахлыстом, должны меня понять – ловля на сухую муху не может сравниться ни с чем другим!

Места стоянки рыбы тоже чуть-чуть изменились. Больше поклевок было на открытых местах или выше по течению перед укрытиями. Уровень воды снизился, течение стало слабее, а прозрачность воды была такая, что можно было разглядеть колышущиеся ворсинки на шнурках моих забродных ботинок.

Сфокусировав все внимание на дальнем конце шнура, я погружался в некое подобие медитации. Вокруг было только журчание воды, шум переката вдалеке и много благородной рыбы. Одни только комары, время от времени, возвращали меня из этого пограничного состояния к реальности.

Через пару часов погода стала портиться. Начал подниматься сильный ветер с прицелом на дождь. Я выбрался на берег, где меня дожидался сын с камерой, и мы отправились в лагерь.

Вернувшись в лагерь, я просмотрел отснятый материал и расстроился. Снять-то сынуля снял, но вот если бы он еще понимал, что именно и как именно надо снимать – было бы совсем хорошо. Пожурил его за непонятливость. Да откуда же ему знать, что и как снимать, если для него нахлыст да и вообще рыбалка, пока еще темный лес.